Австрия, Россия. XVIII век. Неизвестные страницы - Надежда Рашка

Екатерина вернулась в Царское Село, куда 18-го числа прибыл и граф Фалькенштейн.

Царское Село. Екатерининский дворец

«Прусская партия крайне встревожена тем, что пребывание императора в России столь продолжительно, – донёс в Лондон Гаррис. – Император нанёс такой чувствительный удар влиянию прусского короля, что королю едва ли удастся восстановить его».

Гаррис подробно описал впечатление Иосифа II о Екатерине:

Она превзошла добрую славу, которой пользуется, и он считает дни, проведённые с нею, самым приятным временем своей жизни, проведённым с наибольшею пользою. Императрица была до того тронута тоном, которым всё это было сказано, что даже прослезилась. Она поцеловала его с большим волнением и сердечностью, а когда Иосиф поцеловал её руку, она в свою очередь поцеловала ему руку.

Что же думает русская императрица об этом странном госте?

Об этом трудно судить. Екатерина была очень любезна с Иосифом, и тот в свою очередь пользовался каждым случаем, чтобы высказать ей своё почтение, удивлялся громко её совершенству. О политике говорили пока мало, но Иосиф с восхищением отзывался о красотах Москвы, рассказывал о посещении дома сирот в Москве. Иосиф подробно объяснил систему учебного дела, незадолго введённую в австрийских владениях Марией Терезией. Екатерина очень внимательно всё слушала и о многом расспрашивала. В результате приняла её за образец для будущих русских училищ.

Но не только ради этих разговоров и осмотра красот Москвы и Петербурга приехал Иосиф. Итогом визита стал австро-российский оборонительный союз, который преследовал цель вывести Россию из её союза с Пруссией и развязать себе руки на Балканах, где русская императрица вынашивала планы раздела Османской империи.

В Петербурге Иосиф остановился недалеко от Зимнего дворца в гостинице «Лондон», которая принадлежала Г. Гейденрейху. Из воспоминаний Людовика Филиппа Сюгера (1753—1830), представителя Франции при дворе Екатерины, узнаём картину Петербурга восемнадцатого века:

Петербург представлял собой город, полный противоречий: здесь одновременно царило и варварство и просвещение, невежественная толпа и блестящее гордое дворянство. С одной стороны – модные наряды, богатые одежды, роскошные пиры, великолепные торжества, зрелища, подобные тем, которые увеселяют избранное общество Парижа, Лондона, Вены. С другой – купцы в азиатской одежде, извозчики, слуги и мужики в овчинных тулупах, с длинными бородами, с меховыми шапками и рукавицами и иногда с топорами, заткнутыми за ременными поясами. Эта одежда, шерстяная обувь на ногах напоминают скифов, даков, роксолан и готов, некогда грозных для римского мира. Изображения дикарей на барельефах Траяновой колонны в Риме как будто оживают и движутся перед вашими глазами.

На пятое июля была запланирована поездка в пригород Петербурга. На дачу императрицы. Ехали два часа. То, что предстало перед глазами Иосифа, следует описать немного подробней. Он видел Версаль, дворец «короля-солнца» Людовика XIV. Европейские короли и императоры считали своим долгом построить у себя дворцы, которые не только бы не уступали Версалю, но его бы ещё и превосходили. Габсбурги не были исключением. Леопольд I, победив турок в 1683 году, тоже построил летний дворец Шёнбрунн. Мария Терезия щедро вкладывала деньги, душу и сердце в завершение дворца. Для Иосифа эта всеобщая истерия казалась полнейшей глупостью. Роскошь он не любил, но против женских капризов не протестовал. То, что он увидел в Царском Селе, его поразило. Убранство Екатерининского дворца напоминало ему Шёнбрунн, но русское барокко удивило присутствием истинной роскоши в поразительных количествах. Войдя в Янтарную комнату, он закрыл глаза. Ему казалось, что он попал на Олимп. Золотое солнце светило ему в глаза. Всё сияло и согревало теплом этого прекрасного минерала. Это чудо света оставило неизгладимое впечатление, для которого он с трудом мог подобрать слова.

Екатерина, как настоящая женщина, хотела похвастаться перед чопорной Европой блеском своего маленького хозяйства, как она иронично называла свою великую империю. В Царском Селе устроили достойный титула графа Фалькенштейна обед.

Янтарная комната в Царском Селе

Екатерине пришлось прибегнуть к маленькой хитрости, чтобы полностью удовлетворить запросы Иосифа. Иногда легче принять гостя с царским размахом, чем постараться создать видимость скромности. Все знали, что австрийский император предпочитает останавливаться в маленьких трактирах или гостиницах и привычек своих не меняет Для титула графа Фалькенштейна нужно было выбрать что-то подходящее. Решено было устроить гостя в помещении новой бани, которую построили в саду для лиц императорской семьи. Екатерина II очень любила понежить своё тело в горячей русской бане, но от удовольствия пришлось отказаться на период визита австрийского гостя. Внутри размещался бассейн, комнаты для мытья и центральный восьмигранный зал для отдыха, стены которого были покрыты росписью. Перед приездом графа заперли комнату, где находилась ванна, принесли подходящую мебель, повесили новую вывеску. Хозяином поставили господина Буша, который прекрасно говорил на немецком языке. Иосиф прибыл в трактир, поселился как простой турист и делал вид, что к австрийскому императору не имеет никакого отношения. Все продолжали играть свои роли, и только наивный император Иосиф совершенно не догадывался, что анекдоты о нём уже рассказывают во всех салонах Петербурга. Главное, что граф остался очень доволен и даже не заподозрил, что прожил пять дней в екатерининской любимой бане.

«Верхняя ванна» в Царском Селе, где останавливался граф Фалькенштейн

У Екатерины существовало одно правило для гостей: «Свой ранг, своё высокомерие и всё этому подобное оставляйте за дверью. Будьте весёлыми, но мебель не ломайте. Говорите обо всём, но не ссорьтесь. Разговаривайте без гнева и будьте в хорошем настроении».

«Живи и жить давай другому» – любимая пословица Екатерины, а Г. Р. Державин добавил:

Но только не на счёт другого.

Всегда доволен будь своим,

Не трогай ничего чужого!

Эти порядки при русском дворе очень нравились Иосифу. Он сам ненавидел строгий придворный этикет, установленный в венском дворе. Он был потрясён не только обилием блюд на столах, но и русскими красавицами, которые проплывали мимо него с гордо поднятыми головами. При его матери Марии Терезии было строго запрещено иметь глубокие декольте и флиртовать. Иосиф не знал, как реагировать на эти вольности, он к такому не привык. А дамы бросали на него такие откровенные взгляды, что он краснел и едва прикасался к русским яствам. Стол радовал не только желудок, но и глаз. Иосиф более смотрел, чем ел.

По дороге из Царского Села они остановились в Киккерики, на седьмой миле от Петербурга. Это финское название, в переводе на русский означает «Лягушечье болото». Вокруг леса и болота, но неожиданно перед ними возник удивительной красоты замок.

– Что это? – спросил Иосиф.

– Это место, где я узнала о нашей величайшей победе, — сказала Екатерина.

Этот путевой дворец поставлен был на том месте, где гонец известил императрицу о победе русского флота над турецким в битве при Чесменской бухте. Победа 1770 года. Именно тогда и был заложен замок, а рядом с ним церковь Иоганна Предтечи. В святой день Предтечи русские войска одержали долгожданную победу. Церковь сияла золотыми куполами, и Екатерина пригласила высоких гостей принять участие в торжественном освящении нового храма. Шведский король Густав III под именем графа Гогландского, император Священной Римской империи под именем графа Фалькенштейна присутствовали при этом торжественном событии. По окончании церемонии оба императора обедали с русской императорской семьёй в Чесменском дворце. В тот же день отправились в монастырь благородных девиц, в Смольный, на праздник. В своих путевых заметках он писал:

Всё здесь чисто. В монастыре около 200 или 300 детей. Детей высшей знати здесь нет. Их учат писать, считать и рисовать. Два языка: французский и немецкий. Играют на клавире и арфе. Их учат танцам, немного скульптуре, а также ведению домашнего хозяйства. Занятия физкультурой обязательны. Очень холодно, что не способствует хорошему росту детей, руки у всех покрыты цыпками или экземой.

Иосиф II, император Священной Римской империи

Там ежегодно устраивался день именин генерала Бецкого, почтенного начальника монастырского института. Праздник устраивался для него, но учитывая присутствие высоких гостей, был устроен спектакль в саду, поставлена комическая опера. Состоялся ужин. Иосиф никогда не ужинал. Он просто прогуливался вокруг столов, а потом сел позади супруги Павла I и о чём-то долго разговаривал с великой княжной.